Пара флотских историй.
Не моё.
Десятая крыса.
Можно ли кота научить считать? Наверное. Если кот этого захочет...
Для корабельного медика ст. лейтенанта Пономаренко этот поход выдался, что тебе круиз по морю. Ни больных, ни травмированных, ни раненных. И крыс на сторожевике как-то не стало. Только от безделья может возникнуть идея научить кота считать. Хотя бы до десяти. И вот уже два месяца он бился с корабельным котом Фролом, пытаясь вдолбить в его умную голову азы математики. Он раскладывал на гладко застеленной койке пузырьки с пенициллином, рядами от одного до десяти, и называл цифру. Фрол внимательно наблюдал за его действиями, но активности в познании точных наук не проявлял. Впрочем, он иногда, при назывании цифры "десять", подходил к ряду с десятью флаконами. Но в этом ряду, из-за нехватки пузырьков с пенициллином, был флакон с валерьянкой. Стоило его поместить в другой ряд, и он подходил к нему. Хоть десять, хоть пять... В конце-концов он зевал, и, спрыгнув с койки на свою подстилку, сворачивался калачиком, делая вид, что спит. На уговоры Пономаренко продолжить занятия, кот отвечал нервным подергиванием кончика хвоста, остальное тело оставалось неподвижным. Фрол, как бы, уходил в астрал. Ст. лейтенант, вздохнув и потихоньку выматерившись, убирал пузырьки в коробку. Кот наблюдал за ним, приоткрыв один глаз.
Со временем Пономаренко перегорел этим увлечением, и занятия математикой сошли на нет. Куклачева из него не получилось, кошачьего учителя математики тоже. Да и корабль уже был на подходе к родной базе. Заканчивался очередной длительный поход сторожевого корабля N.
Одним из первых, сбежавших по сброшенной сходне, был Фрол. Покачнувшись на твердой поверхности причала, он, широко расставляя лапы, слегка прихрамывая, направился в сторону жилого массива. Быстрее, еще быстрее - на встречу со своей белокурой красавицей кошкой.
Но встретиться им было не суждено. Просидев под окнами битых два часа, Фрол с грустью посмотрел на окна ее квартиры. Не шевелились занавески, тоскливо стояли на подоконнике чуть завядшие цветы. Скорее всего, хозяева уехали, забрав кошку с собой.
Он медленно побрел на свой корабль, когда вдруг внезапно увидел ее. Черная, как пантера, с красным ошейником, словно колье на шее, стройная и гибкая. Мозг плавно перетек в область задних лап, хвост поднялся трубой, и Фрол, мурлыча, почти на прямых лапах подошел к ней. Кошка, кокетливо наклонив голову, многообещающе смотрела на кота чуть раскосыми глазами.
Почти сутки Фрол добивался благосклонности от красотки и добился. Она сдалась... И в душе Фрола наступила пустота. Он возвращался на сторожевик, размышляя о превратностях кошачьей морской судьбы, и не обращая внимания на редких моряков, спешащих на свои корабли.
Вдруг темнота, в виде черной шинели, накрыла кота. Потом его подняли, и лишь топот матросских прогар по гулкому причалу, по сходне, по палубе какого-то корабля...
Капитан-лейтенант Никонов, суровый офицер, в вечных заботах о пропитании и снабжении экипажа спасательного судна, волею судеб был Сашкиным начальником. Была у него одна слабость, он очень любил компот из сухофруктов. А еще больше сами сухофрукты из компота. Груши и яблоки, чернослив, курага и изюм были его излюбленным лакомством. Кок Сашка специально для командира отливал в трехлитровый лагунок компот, половину которого составляли вареные фрукты, и относил в холодильную камеру.
Сашка был хорошим коком, но раздолбаем и лентяем. А еще он очень хотел в отпуск. Отпуск ему не светил, а Никонов, чтобы от него отвязаться, поставил условие. Поймает десять крыс, которые в невероятном количестве шлялись по кораблю, - получит свой отпуск. Но крысы ловились плохо, а в отпуск хотелось сильно. Но даже это желание не могло перебороть Сашкину природную лень. Он долго искал кота, найдя, приносил на корабль, но они сбегали до того, как поймают хоть одну крысу. И вот, совсем случайно, он встретился с Фролом. Как говорили, лучшим корабельным крысоловом.
Отдраив переборку и зайдя в кладовую, Сашка развернул шинель. Перекрутившись вдоль своей оси, из нее вывалился Фрол, мягко коснувшись палубы всеми четырьмя лапами. Тело кота сжалось, готовое к прыжку в растерянное лицо противника. В глазах Сашки отразилось беспокойство. Он, как бы защищаясь, приподнял свою шинель до уровня подбородка. Кот сидел, не шевелясь, глядя ему в глаза.
- Всего десять крыс, - негромко, почти умоляюще, сказал Сашка, - Десять крыс.
И метнувшись за водонепроницаемую переборку, задраил ее, оставив Фрола в одиночестве.
Утром, сварив компот, Сашка, наполнил лагунок сухофруктами, понес его в холодильную камеру. Осторожно отдраив переборку в кладовую и переступив комингс, он увидел пару крыс, неподвижно лежавших на палубе. Поставив лагунок у дверей холодильника, он огляделся. Фрола нигде не наблюдалось. Сашка прошелся по кладовой, заглядывая за мешки и коробки. Что-то звякнуло возле двери холодильника. Он оглянулся и увидел метнувшееся за холодильную камеру рыжее тело кота. "Ловит, он все-таки ловит! Недаром говорили, что Фрол чрезвычайно умный кот", - подумал Сашка и, мечтательно прикрыв глаза, мысленно отбыл в намечавшийся отпуск. Помечтав немного, он поставил лагунок с компотом в холодильник, поправив сдвинутую крышку. Бросил крыс в металлическую банку из-под сухарей и отправился к себе на камбуз. Скоро подъем, завтрак...
В течение дня Сашка не раз заглядывал в кладовую. В одно из посещений он обнаружил еще двух крыс, умерщвленных Фролом. Они немедленно отправились в банку. Уже четыре! У Сашки поднималось настроение. Почти половина отпуска всего за полдня! Фрол не показывался.
А день выдался как никогда жаркий. После ужина, выполняя просьбу Никонова, Сашка направился в кладовую за компотом. Что может быть лучше ледяного напитка в жару? А фрукты... Как фруктовое мороженое.
Сашка отдраил переборку и замер. Прямо перед ним лежала горка мертвых крыс. Даже не прикрыв переборку, он присел перед горкой, не веря своим глазам. Неслышно за его спиной в оставленную щель прошмыгнул Фрол. Но Сашка, занятый крысами, этого не заметил. Он принес заветную банку и, аккуратно беря серых тварей за хвосты, отправлял их туда. Девять штук! Он крутил головой, надеясь увидеть еще одну крысу. Чуда не произошло.
Сашка глубоко вздохнул и, взяв из холодильника лагунок с ледяным компотом из сухофруктов, направился в каюту Никонова. Зайдя в каюту и поставив лагунок на столик, Сашка нерешительно начал:
- Товарищ капитан-лейтенант! Я девять крыс поймал. Как насчет отпуска?
Никонов достал из шкапчика ложку:
- Девять... А надо десять.
Он открыл крышку запотевшего сосуда, и глаза его округлились:
- ЧТО ЭТО?!
Сашка заглянул в лагунок и понял, что в отпуск он уже не едет. Он облизнул пересохшие сразу губы и нагло ответил:
- Это десятая крыса, товарищ капитан-лейтенант!
Крик с набором ненормативной лексики был слышен далеко на причале...
Фрол грустным, умным взглядом посмотрел в сторону спасательного судна. Внезапно глаза его сузились, и он, резко повернувшись, прихрамывая больше, чем обычно, направился к себе на сторожевой корабль N. Там ст. лейтенант Пономаренко уже извелся, его ожидаючи...
Командировка.
Командировка как-то с начала не задалась. Нет, конечно, грех жаловаться, свалить с корабля в Москву поучиться в разгар подготовки к задаче К-1 - это дорогого стоит. Но тут нужно понимать расклад: хитрожопый комдив Паша, который позарез как хотел перевестись на берег (я бы даже сказал, на Берег), сделал всё, чтобы Саню в эту командировку отправить. Решал Паша триединую задачу: первое - снимал все вопросы по готовности сменщика, второе - для своего возможного будущего места службы, которое он всей тепловой мощностью своей задницы усиленно грел, давал учебную загрузку, ну и, плюс к тому, передавал с Сашей гостинцы в виде шила и рыбы для мотивации лиц, принимающих решение о его, Пашином, переводе. Была еще четвертая, шибко неафишируемая причина - Саня не так давно развёлся, квартиру оставил бывшей жене, поэтому обитал на корабле, а это, как сами понимаете, потенциально опасно в плане возможных срывов и залётов. Поэтому человеку надо давать и "размагнититься".
Как не странно, ВПД, предписание и даже деньги выдали без проблем. Правда, механик Геннадий Геннадьевич, за личностные качества ласково называемый на корабле Гандон Гандоновичем, попробовал залупиться по поводу этой командировки, но Паша как-то сумел его обломать, и Санька в командировку выпихнул. А вот после всего этого и начались те самые незадачи: на поезд Александр чуть не опоздал, в купе попутчиками оказались противная бабка с капризной малолетней внучкой, да, ко всему прочему, обычно ходившая как часы "пятнашка", сиречь скорый поезд Мурманск-Москва N 15, безбожно опаздывал, и в столицу прибыл, когда все нормальные московские военнослужащие уже сидели дома у телевизоров.
Мобильников в ту эпоху еще не было, поэтому Саня с автомата отзвонился дежурному по учебному центру с просьбой определить его на постой. Дежурный начал усиленно тупить и рассказывать, как можно хорошо переночевать в зале для военнослужащих любого вокзала. Но Саня был всё-таки уже капитан-лейтенантом, то есть не зелёным пацаном, и объяснил дежурному, что может так случиться, что всё, что он привез начальству в подарок, до этого самого начальства, возможно, и не доедет, из-за нежелания дежурного заниматься своими прямыми обязанностями. Удивительным образом сразу оказалось, что есть служебная гостиница, где Саше можно спокойно переночевать, а уж завтра с утра двигать на учебу.
Скинув багаж в камеру хранения, Александр понял, что ему очень не мешало бы подкрепиться. На территории между Ярославским и Ленинградским вокзалами благоухали своими ароматами неведомые доселе для Шуры кушанья. Нет, конечно, Саня был в курсе про шаурму, и даже знал, что в Питере сии кулинарные изыски значатся как шаверма, но до сих пор у него не было случая попробовать ни того, ни другого.
Вкусив восточной кухни, Саша направил свои стопы в метро. Уже будучи на нужной ветке, Александр остро осознал, что лучше бы он на вокзале попостился. Необратимые процессы в его желудке требовали срочного выхода наружу, но если выскочить из метро на ближайшей станции еще получилось, то вот найти заведение общественного пользования сразу не удалось.
Понимая, что в данном случае дорога каждая секунда, Саша кинулся в какой-то двор, надеясь там найти укромное место, чтобы справить, выражаясь языком устава, свои естественные надобности.
Двор оказался в этом плане неудачным, доминантой здесь была спортивная площадка, а прикрытых от посторонних глаз уголков наблюдалось полное отсутствие наличия. На площадке какой-то пацан сам с собой играл в футбол, и Саша, понимая, что, возможно, это его последний шанс, обратился к нему с нижайшей просьбой:
- Мальчик, э-э-э, ты не мог бы меня отвести к себе домой? Мне, понимаешь, в туалет очень надо.
Пацан внимательно оглядел Александра с головы до ног, задержав взгляд на звездочках и шитом крабе, махнул головой:
- Пошли.
Саша уже было подумал, что на этом его неудачи закончатся, но тут его ждало новое испытание. Дверь открыла девушка такой красоты, что у Сани, несмотря на все физиологические проблемы, аж захватило дух.
Юный футболист представил его:
- Ленка, тут каплею в гальюн надо.
Саше очень хотелось провалиться под землю, исчезнуть, раствориться в воздухе или еще каким-нибудь способом дематериализоваться, только вот не стоять перед этим небесным созданием с такой нуждой. Небесное создание улыбнулось:
- Ну, проходите, конечно.
Понимая, что счёт уже идёт на секунды, Саша, скинув шинель, кашне и фуражку, бросился в обитель "белого друга".
После облегчения выходить не хотелось, хотелось повеситься или утопиться прямо в этом унитазе, так глупо он себя еще никогда не чувствовал. Он тихонечко приоткрыл дверь, поблагодарил судьбу, что девушки в обозримом пространстве нет, и чуть ли не на цыпочках стал выдвигаться в сторону прихожей.
Саша уже застегивал последние пуговицы, когда открылась входная дверь, и на пороге образовался в полный рост товарищ вице-адмирал. Немая сцена с обменом оценивающими взглядами продолжалась недолго. Адмиральский рык разнесся, казалось, по всей квартире:
- Елена, ты почему меня со своим молодым человеком не знакомишь?!..
Свадьбу сыграли через месяц, то есть во время командировки, но приказ о переводе Саши в Москву был на Севере еще до его возвращения. Кадровики от осознания, что бывают такие синекуры, даже набрались наглости и позвонили в Москву с идеей, что у них есть лучший кандидат на эту должность. В ответ им посоветовали учиться читать приказы. Комдив Паша с учебным центром пролетел как фанера над Парижем, но поскольку хитрожопость никуда деть нельзя, то в этом же году он уехал поступать в академию. Где с удивлением узнал, что в списках кандидатов у всех, за кого просили большие начальники, напротив фамилии стоял плюсик, если просили два начальника - соответственно, было два плюсика, и так далее. А Пашина фамилия была почему-то обведена в кружочек, и возле неё стоял восклицательный знак.
