Семнадцатого мая, а точнее в ночь с 17 на 18 мая, исполняется 34 года со дня крупного ЧП, произошедшего в отряде в 1975 году. Это была суббота. Я в то время постоянно находился на двухсменке на УБЦ. Нёс вахту с 6 до 12 и с 18 до 24. День был обычным и ничем не отличался от других таких же дней. С утра, как и положено в субботу, большая приборка, затем обед и баня. В 18 часов я вновь заступил на вахту. После смены в 24 часа, сдав дежурство (мы уже полгода несли боевое дежурство на УБЦ после запуска нового антенного поля) наша вахта направилась строем в казарму. Отряд в то время располагался в здании старой казармы. Шли очень быстро, почти бегом. Дул сильный, холодный и пронизывающий ветер, хотелось побыстрей добраться до тёплой казармы и юркнуть в койку под одеяло. В 6 утра вновь на вахту. Обратил на себя внимание заунывный стук оторвавшегося изолятора по металлической мачте, как будто бил импровизированный колокол. По ком? Позже стало понятно по кому он бил. Оказавшись в койке я мгновенно и крепко уснул. Проснулся от того, что меня кто-то тормошил. Открыл глаза: передо мной кто-то из старшин: "Поднимайся и в строй". Весь первый подраздел уже стоял в продольнике. Меня пронзила мысль, что я проспал не только свою вахту, но и подъём. Однако обратил на себя внимание какой-то неестественно - спокойный тон старшины. Взглянул на часы - около четырёх утра!!! Тревога? Быстро оделся и встал в строй. Далее события разворачивались стремительно. Перед строем появился оперативный дежурный по отряду. Не помню кто из офицеров тогда стоял оперативным. То что он рассказал не хотело укладываться в голове: в отряде отсутствует двое моряков, не вернувшихся из самовольной отлучки. Это ст. 2 статьи Кириллов и ст. м-с Тимофеев. Необходимо было срочно выйти в сопки на их поиски. Район поиска - от бригады в сторону Ретинского. Отряд разбился на отдельные группы, каждой из которых был определён свой маршрут. Я попал в группу, которая должна была двигаться на вездеходе. Мы быстро направились к гаражу. Навстречу нам в сторону Ретинского бежали моряки с кораблей, также поднятые по тревоге. У вездехода уже возились бербазовские, пытаясь его завести. Но он никак не желал этого делать. Подождав минут 15 - 20, мы поняли, что это железо вряд-ли заведётся и решили двигаться пешком. Выбежали через КПП на дорогу и помчались догонять основную группу. Уже поблизости от коровника увидели как в воздухе появилась ракета. Первого нашли. 200-й. Мы ускорили шаг. Минут через 10 - ещё ракета. Найден второй. 200-й. Мы продолжали движение в сторону Ретинского. Примерно через километр увидели, что навстречу нам неорганизованной толпой, рассыпавшись по сопкам, медленно движется весь личный состав бригады. Впереди на носилках несут двух моряков. Это были Кириллов и Тимофеев. Кириллов не дошёл до бригады примерно половину пути от Ретинского. Его нашли мёртвого на одной из сопок. Замёрз. Тимофеев оказался покрепче и не дошёл до ГР всего пару километров. Его сгубило то, что он упал в яму с водой и захлебнулся. Видно было, как он пытался выбраться из ямы: под его руками был вырван мох. Но, скорее всего, в ледяной воде его скрутило судорогами и потому он погиб. Сменяя друг друга мы донесли обоих до санчасти, откуда чуть позже они были перевезены в морг Полярного. Вездеход так и не завёлся. Бербазовские, увидев ракеты, выкатили из гаража ЗИЛ - 131 и на нём поехали навстречу группе прямо по сопкам. Лучше бы они этого не делали: вскарабкавшись на первую сопку ЗИЛ сломал заднюю полуось и надолго встал там памятником разгильдяйству. Кириллов и Тимофеев были земляками. Один призывался из Пушкина, второй из Павловска. Были вызваны их родители, которые и перевезли из Полярного тела ребят домой. Как позже выяснилось, они решили отметить переход в годки в Ретинском. Пошли туда втроём. Третьим был мой годок Женя Майоров. Что у них произошло в самом Ретинском, не могу сказать. Но, после того как они выпили, Женьку прогнали оттуда назад в ГР. А сами, вроде, ещё собирались заглянуть в женское общежитие. Майоров дошёл до ГР относительно спокойно. Придя в отряд тут же доложил о самоволке дежурному. Тут и сыграли тревогу. Не успели. Ребята погибли.
Этот случай послужил отправной точкой заметного усиления борьбы с годковщиной. Жизнь в отряде изменилась до неузнаваемости.
Спустя три года, я очутился на сборах в "двойке". В первый же день прибытия "партизан" в часть тогдашний нач. штаба Белозёр, хорошо помнивший меня по службе в ГР, заставил перед строем рассказать всю эту историю. В назидание, чтоб неповадно было бегать в самоволки.
Автор
Тема: Отряд, воспоминания, общение, фотографии (Прочитано 176395 раз)