я продолжу...........
ВЕТЕР.
Ветер воет за стеною: наливай, да пей !
Я знаком с такою волей, я женат на ней.
Снег и листья вперемежку пачкают окно:
Стылый снег на стылой ночи, стылое вино…
Стылый ветер на балконе закрутил бельё.
Не сниму, а лучше выпьем и опять нальём.
С ветром выпью и на кухне покурю в окно.
Выпью водки, а на ветер выплесну вино.
С этим ветром каратаем ночи напролёт.
Запою, что сочиняю- ветер подпоёт.
Снег и листья вперемежку просятся впустить,
А я пускаю только если хочется курить !
1996 Жел-дор
ВЕЧЕРНЯЯ МОСКВА.
Вечерняя Москва, моя Москва,
Умытая дождём моя Москва:
Садовое Кольцо в мокрых огнях,
Троллейбус с буквой «Б», вода в лучах.
Красные Врата и Лермонтов
Смотрят на Кольцо, поодаль встав.
Мокрое шоссе в жёлтых огнях-
Такою ты запомнилась Москва.
Сейчас я далеко- в чужих краях.
И траверз справа весь сейчас в огнях.
Майями-Бич рекламами горит,
А у меня Москва в глазах стоит.
Громады-небоскрёбы, неон- в стекле.
И кажется Флорида вся в огне.
А я хочу в Москву, умытую дождём.
И кажется мы вместе встречи ждём.
1988.Флоридский пролив.
ВОЗВРАЩЕНИЕ КАЗАКА.
В пропылённой шинели, на усталом коне,
В пропылённой папахе, прожжённой в войне,
Возвращался казак ко станице своей,
Да к любимой жене, да к ватаге детей.
Сколько видел вокруг, да чего пережил !
Верой, правдой, да шашкой пока отслужил.
Сам себя и коня возвращал он до мест,
Да станичникам вёз он георгиевский крест.
- Заверну на погост , поклонюсь землякам,
Да за отпуск привыкну к хозяйским делам.
Помогу, чем смогу, искупаюсь в Дону,
Отлюблю за войну дорогую жену !
А потом старикам- атаманам моим
Расскажу, как за Русскую землю стоим,
Как кочуем в войне от боёв, да к боям,
Как ночами тоскуем по здешним краям.
Эх, казачая жизнь ! Отдых наш- меньше дня.
Только малость успел, да пришпорил коня.
А когда по домам отпустила война-
Меня с сыном- казаком встречала жена !
1989. Атлантика.
ВОЛЧИЦА .
Япрекрасную встретил волчицу, что вам и не снилось.
Полюбил я её и к ногам её жизнь положил.
Но вожак её волк и волчица со мною простилась.
Не метель это пела, то я с одиночества выл.
Заметая следы, по прошедшей судьбине гуляла.
То, что хвост не убрал, то пурга забирала с собой.
То, что в памяти было, она у меня воровала
И топталась по прошлому и хохотала совой.
Забирая любовь, забрала и мою осторожность.
Я на звёзды, луну и на жизнь непростую скулил:
Где ж ты, бывшая волчья матёрая, зверская гордость ?
Я, затравленный псами, пред ними ни разу не ныл.
И задумался, вспомнил свою я волчицу родную,
В снег залёг и уснул, как недавней, счастливой порой.
Потерял я чутьё, подпустил, получив в спину пулю-
Свою смерть, что на лыжах по снегу ходила за мной.
И ползу я теперь , оставляя кровавые пятна,
По чистейшему снегу, хранящему след наших встреч.
Мне бы только увидеть её, жизнь бы сдвинуть обратно.
Мне немного осталось до нашего места, что б слечь.
1988. Мурманск.
ВОТ И КОНЧЕНА ДОРОЖКА…
Вот и кончена дорожка, вот и славно.
Жизнь отпущена была не для славы.
Посох сгнил, какой по счёту- не важно.
Смерть стучится, но теперь мне не страшно.
В пыли, в камнях тропа.
Крестился в купола.
И пил из родников,
И обходил стрелков.
Изучал медведей, лис, птицу разную.
Наша жизнь в сравненьи с их- безобразная.
Ведь не зря отшельник я, горе мыкаю,
И не плачу я давно ,не хихикаю.
Среди люду жил и ими был изгнан я,
Что я с сердцем сделать мог, полюбил ведь я.
Так топтала меня рать бородатая,
Что хожу теперь, как тварь косолапая.
И ждал, я с облаков
Когда заметит Бог,
Но слишком далеко
До этих облаков.
И ходил я по земле, зверем понятый,
И поэтому я зверем не тронутый.
В сотый раз я жизнь свою снова пережил,
Зажалел себя совсем и тебя забыл.
Так забыл к концу я жизни лицо твоё,
Помню только, что любил и люблю его.
Посох сгнил, да к чёрту посох, не важно,
Смерть пришла за мной, а мне и не страшно.
1989.Ирландское море.
ВОТ И ПОГУЛЯЛИ.
Вот и погуляли, хватит.Сколько можно ?
Не грузите вы меня, что это сложно.
Брошу якорь где-нибудь в спокойном месте.
И с моей души, прошу вас очень, слезьте.
Подскажите, где найти такую бухту,
Что бы до меня не дотянул и рук ты,
Что бы был песок на пляже цвета солнца,
Что б вода была прозрачной, как в колодце.
Рожа- как после засухи земля.
Кожа- на ней подохнет даже тля.
Губы- не улыбнуться- брызнет кровь.
Зубы…Да, всё не так.Родиться б вновь.
Я по якорной цепи спущусь к кораллам,
Где покоя и добра вокруг навалом,
Где не слышно ни попсы, ни рок-н-ролла,
Где расслаблены твои душа и воля,
Где меня никто не ткнёт по делу рылом,
Где могу я спать на дне, покрытом илом,
И вставать, когда хочу, и думать вольно,
И свободно падать, зная ,что не больно.
Эх, какая жизнь! А тянет снова в пекло.
Скоро эта жизнь в сравненьи с той поблекла.
Бог с ней, с кожей и с губами, хрен с печёнкой!
Хорошо идти по жизни,
Хорошо идти над жизнью,
Нет- по жизни, но над жизнью по
Верёвке тонкой!
1997.Калининград.
ВСТРЕЧА.
На Париж, на Париж опустилась ночь.
На Париж, на Париж тихо плачет дождь.
Что стоишь?
Гарсон, налей-ка нам вина
И мою даму угости.
Ты за «мою» меня прости.
Ты всё та,как тогда- серые глаза.
И всё так же дрожит на щеке слеза.
Как Москва?
Как нежно тянешь ты слова!
Ужасно хочется домой!
Ну, не спеши, побудь со мной.
Я всё так же грущу сильно по тебе.
И уехал сюда, потому что мне
Тяжело
С тобою ВСТРЕЧА.
На Париж, на Париж опустилась ночь.
На Париж, на Париж тихо плачет дождь.
Что стоишь?
Гарсон, налей-ка нам вина
И мою даму угости.
Ты за «мою» меня прости.
Ты всё та,как тогда- серые глаза.
И всё так же дрожит на щеке слеза.
Как Москва?
Как нежно тянешь ты слова!
Ужасно хочется домой!
Ну, не спеши, побудь со мной.
Я всё так же грущу сильно по тебе.
И уехал сюда, потому что мне
Тяжело
видеться раз в год,
Знать, что ты счастлива в семье
И вряд ли помнишь обо мне.
Вот и всё, вот и всё: снова на года
Я опять ,как тогда потерял тебя.
Что стоишь?
Налей и спой мне про Париж,
Ведь очень грустно ,ты пойми,
Мне от потерянной любви.
На Париж, на Париж опустилась ночь,
На Париж, на Париж тихо плачет дождь…
1989.Калининград.
Автор
Тема: Творчество Горячинских Моряков (Прочитано 142252 раз)