Горячие Ручьи - мемориал
Мы помним вас... => Мы живы, пока память жива => Тема начата: Связист от 12:29, 27 Июня 2008, Пятница
-
8 июня 2008 года в Санкт-Петербурге скоропостижно скончался Александр Вячеславович Афонин -первый старпом, а впоследствии командир ЭОС "Харитон Лаптев". Выдающийся человек, опытный и бесстрашный командир и разведчик, руководитель самых интересных и героических походов Харитона. Скорбим! Вечная память!!!
-
Нас всё меньше в шеренгах по восемь...
-
Вечная память!
-
Соболезнования друзьям, родным и близким...
-
Мои соболезнования родным и друзьям. Вечная память командиру
-
Скончался человек, о котором при жизни ходили легенды. Вечная ему память и мои соболезнования родным, близким и друзьям.
-
Это о них:
"В 14.58 11 апреля ЦКП ВМФ передал радиограмму на гидрографическое судно "Харитон Лаптев", находившееся в Северной Атлантике по плану маневров "Океан". Текст радиограммы был лаконичен: "Срочно следовать в точку широта 48" 15" северная, долгота 20" 09" западная для оказания помощи подводной лодке. Свое место, курс следования, время прибытия донести. Начальник Главного штаба ВМФ Сергеев".
Командир "Лаптева" капитан 3 ранга Афонин был моряком опытным. Ему ли не понять, что крылось за тремя строчками московской радиограммы!
- Курс 328 градусов! - приказал он, едва взглянув на произведенные штурманом расчеты. - Обе машины вперед, самый полный!
Зарываясь форштевнем в океанскую волну, гидрограф устремился на помощь терпящим бедствие. Механики выжимали из машины все что можно. Корабль трясся, как в лихорадке, из трубы валили снопы искр. Вперед, только вперед!
Вспоминает капитан 1 ранга в отставке Сергей Петрович Бодриков, в 1970 году бывший старшим помощником командира гидрографического корабля "Харитон Лаптев": "С получением приказания "следовать в район аварии подводной лодки" А.В. Афонин собрал командиров боевых частей на ГКП. Так как информация о состоянии лодки полностью отсутствовала, мы попытались просчитать возможные варианты состояния атомохода и продумать возможные варианты оказания помощи. Проверили готовность плавсредств, подготовили два плотика ПСН-20 для передачи на лодку. Плотики надули, положили туда одеяла, продукты, медикаменты".
Спустя час после начала бешеной гонки Афонин сыграл большой сбор. Построенному на палубе экипажу в несколько слов объявил задачу. Лица людей сразу же посуровели. Старший помощник командира капитан-лейтенант Бодриков зачитал приказ о назначении аварийно-спасательной партии."
http://gremicha.narod.ru/inform/istorij/k8/15.htm
Вечная вам память…
-
Соболезнования родным и друзьям. Уходит доблесть Советского флота.
Вечная память.
-
Соболезную!
-
Ушел из жизни человек, моряк, разведчик, являющийся легендой нашей бригады. Будучи еще курсантом, я узнал, что он единственный из горячинцев награжден орденом Красного Знамени.
Скорбим и помним...
-
Хочу информировать Харитоновцев и др. о биографии Александра Вячеславовича:
1. Родился 7 сентября 1930 г. в г. Ленинграде.
2. Уволен из ВС в звании капитан 1 ранга с 1 января 1987 г.
3. Учеба в школе, ВУЗЕ, училище, служба в ВМФ и работа на пенсии
- 1935-1950 – жил в г. Данилове, Ярославской области у бабушки, Марии Петровны Ушаковой. Здесь окончил 10 классов средней школы №12 в 1949 году. Работал на железной дороге разнорабочим.
- 1949-1950 – студент Всесоюзного заочного электротехнического института связи в г. Москве.
- 1960-1954 – курсант ВВМУ имени Фрунзе, гидрографический факультет.
- 1954-1961 – офицер- гидрограф Северной гидрографической экспедиции в Архангельске.
- 1961-1962 – штурман ГИСУ «Метель» отдельного дивизиона гидрографических судов СФ в поселке Мишуково Мурманской области. По указанию Руководителя СГЭ описал бухту Горячинскую и нанес ее на карту Кольского п-ова. Это судьба!!!!
- 1962-1965 – штурман ГИСУ «Репитер», Горячие Ручьи.
- 1965-1975 – помощник командира, командир ЭОС «Харитон Лаптев».
- 1975- 1978 – старший офицер оперативного управления штаба СФ.
- 1978-1987 – старший офицер отдела оперативного и боевой подготовки штба Ленинградской военно-морской базы, Адмиралтейство – резиденция старшего морского начальника в Ленинграде.
- 1988-2006 – руководитель кружка клуба «Юный моряк» при Дворце пионеров выборгского района Санкт –Петербурга (теперь Дворец детского и юношеского творчества).
- С 2006 г. – безработный пенсионер. С его увольнением Клуб «Юных моряков» перестал существовать.
4. Награды: - Орден «Красного Знамени» (1971), орден «За службу Родине в ВС СССР», 3 ст. (1975), медали.
5. Почетных званий нет. Правда, следует отметить, что по инициативе начальника 50-го Управления , начальника 14 НИИ ВМФ (адмиралов) группа офицеров и научных сотрудников НИИ, постоянных участников походов на Х.Л., за акустические исследования и замеры шумов были представлены в комитет по Государственным премиям. В этот список попали НР Г.П. Кондратьев и Афонин - морской извозчик - командир корабля. Он две недели сидел в НИИ в г. Пушкине и помогал готовить кино-фото документы. Все было выполнено на высоком уровне и отправлено в Комитет в конце 1971 г. Тема была не вполне выгодной, т.к. вскрывало недостатки в строительстве наших ПЛ. А ГК ВМФ этого не любил. Труды командира были положены на полку, а потом забыты. Вот такая история с почетными званиями.
6. С 1960 по 1975 год 8 походов к ВПС и 10 - ближнюю зону.
-
Капитан 1 ранга Булатов Олег Роландович для тех, кто знает и помнит - "ёжик", выпуск 1990 года, 151 рота отдельное спасибо командирам - Шведенко, Шталтовному, Польскому.
Представляюсь по случаю прибытия на официальный сайт Севастопольского Высшего Военно-Морского Инженерного Училища. Ничего не исчезает. До связи. Искренне Ваш.
-
Всем добрый день!
Я ходил в клуб Юных моряков к Александру Вячеславовичу(Царстве ему небесное),великий был человек.
Вот у меня вопрос,если тут его друзья или знакомые?Есть ли фотографии с ним?
-
"… когда накануне второго похода к нам привезли на грузовике и отгрузили эти новейшие и до того не виданные средства индивидуального спасения -- надувные жилеты, оранжевые, с аварийной лампочкой впереди; с батарейкой, начинавшей работать автоматически в … морской воде -- произошла параллельно ещё одна примечательная история. Командир Афонин сразу приказал пометить их все названием нашего корабля, пронумеровать по сквозному списку и выдать без исключений каждому члену команды и каждому прикомандированному под роспись для обязательного ответственного хранения в рундуке под своей штатной койкой. Сказано, сделано. И очень скоро самые сановитые или, так сказать, "ревностные исполнители приказов командира" -- замполит, старпом, штурман и боцман -- почтительно внесли к нему в каюту дотошно выбранный изо всей партии чистейший, тщательно надписанный корабельным художником и помеченный номером 1 оранжевый жилет. Они заранее предвкушали, видите ли, … высочайшее одобрение и т.п. Не тут-то было! За комингсом … их подстерегала неожиданность. Командир -- как со скрытыми чувствами рассказал нам потом штурман Поляков -- резко развернулся к вошедшим с недоумённым и со ставшим вдруг крайне раздражённым лицом. Он выдержал в нависшей неловкой тишине драматическую паузу и сопроводив начало брезгливым полужестом сказал артикулированно, твёрдо и веско: "Спрячьте это подальше. "Харитон Лаптев" никогда не тонул и тонуть не будет". За одно это, за одну эту фразу стоило совершенно безоглядно уважать и ценить своего командира Афонина! Что мы охотно и делали …"
Всё сбылось... С уважением, Горлов
-
Всем добрый день!
Я ходил в клуб Юных моряков к Александру Вячеславовичу(Царстве ему небесное),великий был человек.
Вот у меня вопрос,если тут его друзья или знакомые?Есть ли фотографии с ним?
Вот лист из книги Л.А.Данилова "Ходили мы походами", М.,2008:
-
Рискну представить собственный взгляд на один эпизод похода "Харитона Лаптева" -- 72 г., изложенный в комментариях к моему роману "Морион":
"... Если же объективно, без детской обиды подходить к противоречивой и драматической фигуре командира Афонина, то надо признать, что при том почти непосильном грузе ответственности, который на нём лежал, действовал он почти всегда идеально. Почти — потому что бывали и срывы. Один такой совершенно удивительный срыв произошёл в первом моём походе спустя три с половиной месяца автономного плавания. Мы дрейфовали тогда в районе выходного фарватера из американской базы атомных подводных лодок возле городка Чарльстон (Южная Каролина). И вот командиру вдруг взбрела в голову идея сфотографировать одну из больших лодок с близкого, ради форса, расстояния. С борта вельбота! Сказано — сделано. Выставлена вахта шлюпочной команды с минутной готовностью. Остаётся дело за сигнальщиками. Надо выдать лодку на возможно дальней дистанции, чтобы фотографы успели подойти на экстренно спущенном вельботе под заведённым движком к самому фарватеру. Было неимоверно жарко и душно. И, как назло, пол дня не было ни одной лодки. Напряжение нарастало. Я сменился со своей пустой вахты. Потом от мандражного безделия поднялся опять на мостик. Там нёс вахту штурманский электрик Коля Полуян. Он стоял в шортах, и без пилотки. А солнце печёт из зенита. Вдруг смотрю, бедный Полуян поплыл — вот-вот брякнется от солнечного удара. Я посадил его в тень, сам взял бинокль ...и почти сразу увидел желанную лодку, материализующуюся из скрывающей горизонт дымки. Полуян доложил. Сразу была сыграна суматошная шлюпочная тревога. Вельбот, страшно матерясь, спустили на воду. С неимоверными усилиями, в спешке завели дизелёк — пых-пых-пых. Перечислю ... удивительный списочный состав его команды: командир корабля Афонин, замполит (фамилии которого не хочу вспоминать), штурман Поляков, стармех ..., лучший механик Чуприна и лучший рулевой Иванов. Все в плавках или шортах со всяческими фотокинопринадлежностями. Пузатый и бородатый Зам был в красных трусах и красной турецкой феске с кисточкой! Вдруг крик: “удочки забыли!” Это для маскировки, прямо, как в известной комедии Гайдая “Пёс Барбос”. Прибежали боцманята, сбросили им спининги без лесок, и вельбот, отплёвываясь чёрным дымом, пошёл наперерез лодке. ...Они, конечно, отфотографировали лодку в цвете если не с 50-ти, то со ста метров. Но стоил ли риск этих кадров? Ведь вздумалось бы американцам пульнуть очередью из автомата по той бравой компании, и флагман разведки Северного флота “Харитон Лаптев” оказался бы почти полностью обезглавленным всего в трёх милях от вражеского берега. Вот какого рода приступам беспечности на грани безумия способен, оказывается, поддасться даже исключительно крепкий человек, слишком долго облечённый постоянным грузом единоличной власти и ответственности за полторы сотни “головорезов”. И хотя победителей не судят, я смотрю (и тогда с молчаливым холодком смотрел) на ту авантюру, как на внешнее проявление скрытого хронического стрессового надлома. ..."
Не думаю, что этот взгляд наводит хоть какую-то тень на участников. Скорее, здесь заметна некая зависть меня-салаги. Но, что было, то было... Горлов.
-
Сергей, очень интересно. А вот как можно полностью роман "Морион" прочитать ? :o
-
Сергей, очень интересно. А вот как можно полностью роман "Морион" прочитать ? :o
Ага! Присоединяюсь!!!
-
Спасибо. Роман объёмный -- 500 страниц. И посвящён, в общем-то, жизни и любви. Тема "Харитона" там проходит в качестве фона и пункта сравнения человеческих отношений. Кроме того, комментарии дописывались на больничной койке Радиологического института. Поэтому содержат возможные фактические неточности. Если Вы, дорогие соратники, будете снисходительны к подобного рода вероятным накладкам, то я постепенно выложу в уместных темах данного сайта маленькие новеллы из романа, кажущиеся мне ключевыми для понимания молодёжью характеров людей и всей нашей жизни (нам-то самим уже мало что надо). А вещь целиком будет мной отсканирована и повешена ВКОНТАКТЕ. На это я забиваю апрель и часть мая сего года. Про издание, я принципиально считаю, должен думать не сам автор (это грех), а кто свибрирует.
Привет всем, С.Г.
-
А вещь целиком будет мной отсканирована и повешена ВКОНТАКТЕ. На это я забиваю апрель и часть мая сего года.
Привет всем, С.Г.
А сканить-то зачем? На Ундервуде что-ли печатал? Или пером писал? Можно ведь просто разместить текстом... Или я чего-то не смыслю ???
-
Не у Вас первого этот вопрос. Мой верный "Ундервуд" -- это Word-6 с его трю-фонтами. Ничего с собой поделать не могу: до слёз жалко многотрудной авторской вёрстки. С.Г.
-
Про тринадцатый поход Афонина:
"... — когда командир Афонин на пару суток странно исчез в своей каюте, мы не сразу поняли, в чём состояло дело. Потом почему-то “Харитон Лаптев”, резко развернувшись на юг, развил самый полный свой ход — 18 узлов (то есть, 18 морских миль в час). Наконец, нам по-тихому объявили, что у командира сердечный приступ. И поскольку в условиях “вражеского окружения” заход в любой капиталистический порт нам был запрещён, даже для срочной госпитализации командира, то ближайшим госпиталем оказывался кубинский, в Гаване. Командир, мол, из-за сердца там нас скоро покинет (в смысле — его отправят самолётом на излечение в Москву), а командование кораблём примет самый старший по званию. Им был представлен некий капитан первого ранга из прикомандированной разведки, из так называемой “науки”, которая незаметно работала и обитала в совсекретной гидроакустической лаборатории, в самом низу корабля, куда я заглянул только однажды. Не придавая до поры должного значения тем событиям, я плохо запомнил их последовательность. Поэтому логичней предположить, что этот капраз не был у нас с начала похода, а перебрался на борт “Харитона” при смене южнее Лонг-Айленда боевого дежурства у ВПС (Восточного побережья США) с другим кораблём разведчиком, кажется, с “Находкой”. Так вот, этот пожилой, невзрачный, но осанистый тип, надев тропическую пилотку с золотыми ветвями на козырьке (какая была на корабле только у командира), уже стал как вежливый хозяин посиживать в раскладном кресле у меня на мостике, не встревая, впрочем, в корабельные дела. При живом Командире мы поглядывали на него враждебно. Надо сказать, что американцы, предвидя, по-видимому, что нам пора возвращаться на восток, ближе к нашей базе (ведь смена-рандеву под их неусыпным контролем уже произошла), и не понимая смысла такого решительного броска на юг, устроили нам воздушную, буквально, травлю. Помногу раз за день прилетали четырёхвинтовые “Орионы” (как наш ИЛ-18, только серые) и долго кружили, чуть не задевая клотики мачт. Летали они с шиком, всегда на трёх моторах — один в резерве. Проверяли магнитометром, что на конце смешного хвостика, структуру магнитного поля: не идёт ли под нами лодка. Наверное, что-либо разглядеть под идеально прозрачной водой мешал наш мощный пенный след. Периодически они бросали по курсу гидроакустические радиобуйки с заметным сверху шлейфом в воде от ярко-оранжевого флуоресцирующего порошка. Некоторые из этих цилиндров мы, иногда притормозив, вытаскивали. Однако, по мере столь остервенелого движения на юг вдоль ВэПээС-а командир немного оклемался, стал потихоньку выбираться наверх (тип тут же, к нашему молчаливому восторгу, слинял), и немного в моём присутствии поколебавшись, вдруг приказал: на пути “в гости к Фиделю Кастро” сделать манёвр к берегу Флориды, чтобы подробно зафотографировать Космодром имени Джона Кеннеди!.. В общем, отфотографировали мы успешно, пройдя его весь с юга на север, от Музея Астронавтики вплоть до стартового комплекса Apollo. (Фотоискусства ради, командир, оглядевшись по-пиратски по сторонам, разрешил даже влезть на пару кабельтовов — около 400 метров — во вражеские территориальные воды). Рассмотрели не только весь космодром. Сутки спустя из района Форт-Лодердейла я опознал запуск ракеты в космос. И к вечеру уже “обнюхали” шарообразные только-только построенные важнейшие тогда для США станции ПРО на островке Ки-Уэст южнее Флориды, знаменитом своим хемингуэевским прошлым (как раз тогда завершалось создание глобальной системы противоракетной обороны “Сейфгард”, ставшей впоследствии объектом мучительных советско-американских переговоров). Потом, после отбивки вне видимости берега ватерлинии зеленью в дрейфе с плотика (для парадной покраски были использованы все уцелевшие в урагане запасы польской эмали), был красивейший заход в бухту Гаваны. Слева белый маяк над палевого цвета цитаделью, справа морская набережная, уходящая широким полукругом к нескольким голубеющим вдали небоскрёбам; а в разрывах старых домов возникает то дворец, то Капитолий, то храмовый купол... В тот момент на внутреннем рейде бухты одновременно оказались сразу два главных наших судна космической связи: большой чёрно-кремовый “Комаров” с белыми антенными шарами, и просто титанический белоснежный (правда, местами поржавевший) “Гагарин” с гигантскими тарелками параболических антенн. Если же говорить о самой прогулке по Гаване, то она явилась ... результатом моей забастовки. Паскуда Г.Иванов от злости, видимо, за бесподобную сигнальную вахту возле Майами, которую он сам сдуру отдал мне и простоял мало что видя на рулях, послал меня за мнимые прегрешения (а, в самом деле, в отместку за строптивость) работать во время стоянки на камбузе. А камбуз (кухня, по-вашему) в тропиках — это, надо заметить, аналог маленького ада. Пока все лазали на вожделенный берег, я по сути дела один кувыркался в страшнейшей духоте у пышащей жаром электроплиты. Никакая вентиляция не помогала (за бортом было плюс 99 по Фаренгейту), и пот лил со всей поверхности кожи безостановочным потоком — благо, воды для питья с берега было, хоть залейся. Когда, ближе к ночи, вспомнили обо мне, я демонстративно категорически отказался сходить на берег. “Свернулся шлангом”, мол, и формы-то у меня чистой нет, и желания... Тогда на камбуз спустился мой начальник, штурман Поляков, усатый, невысокий, с благородным шрамом на лице (тогда капитан-лейтенант, а впоследствии, говорят, ставший командиром “Харитона”), и почти насильно заставив окатиться, переодеться в чью-то подошедшую по размеру парадную форму (номер два — белый верх, чёрный низ), отослал с последней небольшой группой матросов (среди которых был и Витька Стойлов) гулять по Старому городу. То, что мы видели в той изумительной прогулке, уже было описано мной в других местах. Повторяться не хочется. Короче говоря, Гавана есть Гавана — и можно только искренне посочувствовать американцам, потерявшим её. Командир же после всестороннего обследования сердца на предполагавшийся инфаркт продолжил с нами тот, тринадцатый для него (и очень памятный всем нам нестандартными приключениями), пятимесячный поход — лучший поход в истории разведки Северного флота. ..."
-
Спасибо Сергей ! Есть что вам вспомнить ! А нам не пришлось побывать на Кубе, хотя должны были ,но почему то отменили !
-
Сергей,.
-
"... Всеми штормами просолёного — как-то раз, ещё до разжалования, командир Афонин, зайдя ночью на ГКП, спросил у рулевого Коли Полуяна, кто на сигналке? Доцент, отвечает тот (это была моя кличка: студент, доцент — какая разница?). Кэп мечтательно протянул: “О! Доцент. У него даже грудь, наверное, ракушками поросла. А давно ли он тут кувыркался?..” Суть последнего замечания была вот в чём. Когда сигнальщиков во время первого жесточайшего урагана, во избежание смытия за борт перевели с верхнего мостика на Главный командный пост, в нашу обязанность стала входить постоянная приборка (уборка) солёной воды, просачивавшейся сквозь халтурно произведённые в Мурманске специальной смолой уплотнения кабелей и волноводов, идущих с фок-мачты. Вода эта, скапливаясь лужей, неприятно гуляла по линолеуму палубы рулевой рубки с борта на борт. Для приборки у меня был обрез (таз) и ветошь (старый тельник). Как на грех, мои сапоги были подбиты натуральной кожей (на Севере мы носили рабочие кирзовые сапоги с носками). Поэтому подошвы отлично скользили по влажному линолеуму. Как коньки по гладкому льду. И вот, только я наклоняюсь, чтобы выжать двумя руками ветошь в обрез, как начинаю скользить к борту. Удар. Я судорожно цепляюсь за какой нибудь прибор и продолжаю прицеливаться для продолжения порученного важного дела. Мельком поглядываю сквозь заливаемый брызгами прямоугольный иллюминатор вперёд, где океан творит свой пенный беспредел. Рулевой, стоящий вцепившись в штурвал у штурвальной тумбы, и командир, сидящий в своём высоком кресле, серьёзны с виду, но внутренне хохочут. Ну — салага, что с меня взять? Правда, они больше хорохорятся, всем ведь весьма муторно от качки. Случилась и неприятность (но не та, о коей можно предположить — до сих пор горжусь, что за все три океанских похода ни разу “не показал харч Нептуну”). Раз я влетел описанным манером в один из двух кубических индикаторов радиолокационных станций “Дон” и обломил бедром очень важную пластмассовую ручку тонкого наведения метки дистанции. Отделался не только испугом, но и бесконечным (до самого конца службы) сварливым ворчанием локаторщиков (именовавшихся “подонками”), которым пришлось её изготовить вручную заново... Так что, комментируемое выражение было отнюдь не гиперболой. Грудь поросла ракушками — и всё тут. ..."
-
Не у Вас первого этот вопрос. Мой верный "Ундервуд" -- это Word-6 с его трю-фонтами. Ничего с собой поделать не могу: до слёз жалко многотрудной авторской вёрстки. С.Г.
Так может конвертировать в другой формат? Можно и в pdf например. Если нужно, могу оказать помощь.
-
Не у Вас первого этот вопрос. Мой верный "Ундервуд" -- это Word-6 с его трю-фонтами. Ничего с собой поделать не могу: до слёз жалко многотрудной авторской вёрстки. С.Г.
Так может конвертировать в другой формат? Можно и в pdf например. Если нужно, могу оказать помощь.
Если найдёте векторный AG-Optima, можно было бы поэкспериментировать. Немного. Но сильно сомневаюсь, что это поможет: когда пробовал с данным фирменным юни-фонтом в новых Вордах, небольшие части текста неисправимо изображались кряками или черепицей. Никто не смог разобраться, почему. Горлов.
-
Командир ЭОС "Харитон Лаптев" на ГКП. Курс, по-видимому, любимый -- 270 (вест)! Не исключено, что и С.Г. на снимке, на рулях. (Фото из книги Л.Данилова).
-
(Отрывок про ДМБ из комментариев к роману, 2006):
"... бесценный жетон «За дальний поход» -- назван здесь бесценным, потому что я, Вика, был на долгое время лишён его вовсе. Вообще, по статусу, жетон для над вод ного флота полагался к выдаче пред ста вителям и ря до вого, и командного состава кон крет ного корабля (то есть, поголовно всем, но каждому только один раз) пос ле пе ре сечения этим кораблём опре де лённой линии. Для Се вер ного фло та это была линия: мыс Фар вель (южная око нечность Грен лан дии) -- Брест Фран цузс кий. И да же если ко рабль, напри мер, долго дежу рил возле Ве ли ко бри та нии, но не пере секал за вре мя по хода данную линию, его ко ман да не имела права на получение этой на грады. Я же, пе ресёкший указан ную линию много раз, был ли шён права на получение свое го жетона, поскольку со вер шил нешу точное, с точки зре ния на чальст ва, прегре шение и был ими однажды раз жалован. То, что меня за отлич ную службу давно уже восста новили в звании, ничего не изменяло в во просе жето на. И с этим я, него дуя внут ренне, уже как -то смирил ся. Так продолжалось до по следнего дня моей служ бы. В тот по теряный, су матош ный день подго тов ки к демобилиза ции (судя по отметке в воен ном би лете, это было 7- е мая 1974 года) по кора бельной тран сля ции вдруг раз далось: «Стар шему мат росу Горло ву прось ба срочно при быть в каюту Ко мандира!» (обычно на корабле зву чит указание дежурно го старшины или мичмана, про с то «прибыть», причём с глуповатым ударе нием на и. По этому, добавленное слово «прось ба» озна чало по от но ше нию к мат росу край нюю, абсолютно не воз мож ную чуть ранее степень почтения). Я по сту чался. Внуши тель ный (рост 195), ари стократической по ро дистой внеш нос ти командир «Ха ри тона Лаптева», ка питан второ го ран га Афонин, пожав руку, неожи дан но предло жил: «За будем всё, что меж ду нами бы ло». И до стал из сейфа ко робочку с за ветным жето ном. Я взял его, как долж ное, но ...ничего не за был. Как не за был со вер шен но рос кошное увольнение со служ бы наутро, «пер вым эше лоном». В 5 ча сов ти хой светлой ночи мы -- четверо пер вых дэмэ бэш ников корабля в давно заго товленных, собствен норучно ушитых по фигурам парад ных формах -- по прощались на па лубе со всеми прово жав шими мо ря ка ми и лихо со шли, отдав в по следний раз честь кор мо вому фла гу, по тра пу на пон тонный при чал базы под тра диционный марш «Про ща ние Сла вян ки». Он вне зап но оглушительно гря нул из ко ра бель ных динамиков «на весь» спя щий под ночным по ляр ным сол нышком Кольс кий за лив. На со седних ко раб лях встре пенулись, вы ва ли ли на верхние па лубы про снув шиеся са лаги и ка ра си. Они про водили нас в Новую Жизнь таким же дол гим за вист ли вым взглядом, каким мы сами прово жали не раз (точнее, 5 раз) пред ше ствовавших тоталь ников. Соб ст вен но, для меня она, моя новая жизнь, представ ляла из себя по том по стоян ное дока зы ва ние кому- то вполне уже мифоло ги ческому, что об винение в «пани кёрстве» было три виаль ной под лос тью, ка кими бы «вы сокими» со обра жения ми защиты чи стоты мун ди ров это обви не ние ни было тогда ин спи ри ро вано. Сво его бывшего коман дира Афо нина я один раз слу чайно уви дел спустя не сколько лет в Ленин граде воз ле Ад ми рал тейства. Он стоял, ожи дая трол лей бус, на ос та новке с женой -- уже в по го нах кап ра за (капитана первого ранга) -- и был, с ви ду, не совсем здо ров. Но я всё рав но не подошёл, не по до шёл к не му, Вика. По то му что мои карандаш ные ар гу менты ещё к то му вре мени были слабее его бле стя щих звёзд... А же тон? Я на драи ваю его до золо того сия ния и на де ваю на против серд ца два ж ды в год: на 23- е фев раля, и ле том -- на День Воен но- Морс кого флота. ..."
Считаю справедливым и заслуженным, что судьба не дала мне больше встреч с Афониным. Я не хотел бы его видеть хоть в чём-то слабее себя. Для меня он навсегда остался моим Командиром Корабля, показавшим всем нам мир, людей и море. Внесистемным человеком Системы. Человеком страстей и долга, умевшим совершать, замечать и, как положено мужчине, вовремя исправлять свои ошибки.
Горлов.
("Взгляд утром", 7 июля 1975 г. Один из аргументов).
-
Сергей а уходили в перешитой форме прямо с корабля. По собственному опыту знаю что вся форма (перешитая) сначала отправлялась в камеру хранения на ж\д вокзале а уж там происходило переодевание.
-
Сергей а уходили в перешитой форме прямо с корабля...
Мы четверо уходили с "Харитона" в Горячих на катер при полном параде. Как другие, не знаю. (По фотографиям сайта понял, что вскоре "Харитон" перешёл в Мурманск. В частности, видел фотку с Афониным в окружении моих нарядных годков, в том числе, Курбанова, Щербакова или Мазура). К прошлым тотальникам тоже особых строгостей по форме одежды не приметил. Привет. Горлов.
(Фото на паспорт, май 74-го. А прихватили меня сразу же в Ленинграде, на Невском. За неотдание чести. Обошлось, С.Г.)
-
В разные годы наверное по-разному было. У нас было две формы. "ДМБовая" (та самая, которую вывозили в камеру хранения через доверенных офицеров) и "сходная", т.е. та, в которой предполагалось ехать до камеры хранения или до первого "перевалочного" пункта (обычно группу сопровождающий вез до Москвы или до Питера, а уж оттуда каждый добирался до своего населенного пункта самостоятельно). Вот кто-то переодевался в Мурманске, а кто-то в Москве или Питере. "Сходную" позже отсылали на корабль или в отряд. Сходная от ДМБовой отличалась тем, что была без "наворотов", но и от той, в которой проходили службу, тоже отличалась (была хорошо подогнана по фигуре, брюки могли быть растянуты). В общем, эти дурацкие запреты на ДМБовую форму вели лишь к тому, что вместо одной ДМБовой формы делалось две. А за счет чего, собственно? Правильно, за счет бойцовского аттестата. Со многих "боевиков" люди спокойно уходили в ДМБовой без всяких проблем. Сейчас в общем на многие, но не на все наши поделки смотреть смешно, но это в любом случае не было тем павлиньим безобразием, которое мы наблюдаем сегодня:
-
В разные годы наверное по-разному было... Сейчас в общем на многие, но не на все наши поделки смотреть смешно, но это в любом случае не было тем павлиньим безобразием, которое мы наблюдаем сегодня:
Чебуреки, что с них взять, Но мне кажется, что не стоит тему памяти достойного Человека украшать только ими. Поэтому расскажу тот забавный случай про Афонина и американскую авиацию.
Дело было у ВПС, но за горизонтом. ХЛ лежал в дрейфе в районе Уилмингтона; чего-то ждали. Я-салага на сигнальной вахте. Выходит Афонин в плавках с шезлонгом и ложится в середине мостика загорать с книжкой. Я поодаль, чтоб не беспокоить. Вокруг пусто. Вдруг тяжёлый двойной удар по горизонту! Командир вскочил, чуть не подпрыгнув: "Где? Что?!." Я этот фокус почему-то знал со своего послевоенного детства и, сдерживая изо всех сил улыбку, серьёзно так поясняю: звуковой, мол, барьер перешёл басурманин. Действительно, из зенита -- тихий звук реактивного, как положено. А-а, говорит. Опять лёг, но скоро встал помрачнев и пошёл вниз. Не потому, однако, что я оказался прав. Это для него было мелко. Просто, видимо, свербящая ответственность не давала ему расслабиться даже в спокойной (относительно) обстановке вынужденного безделия.
Горлов.
-
В разные годы наверное по-разному было. У нас было две формы. "ДМБовая" (та самая, которую вывозили в камеру хранения через доверенных офицеров) и "сходная", т.е. та, в которой предполагалось ехать до камеры хранения или до первого "перевалочного" пункта (обычно группу сопровождающий вез до Москвы или до Питера, а уж оттуда каждый добирался до своего населенного пункта самостоятельно). Вот кто-то переодевался в Мурманске, а кто-то в Москве или Питере. "Сходную" позже отсылали на корабль или в отряд. Сходная от ДМБовой отличалась тем, что была без "наворотов", но и от той, в которой проходили службу, тоже отличалась (была хорошо подогнана по фигуре, брюки могли быть растянуты). В общем, эти дурацкие запреты на ДМБовую форму вели лишь к тому, что вместо одной ДМБовой формы делалось две. А за счет чего, собственно? Правильно, за счет бойцовского аттестата. Со многих "боевиков" люди спокойно уходили в ДМБовой без всяких проблем. Сейчас в общем на многие, но не на все наши поделки смотреть смешно, но это в любом случае не было тем павлиньим безобразием, которое мы наблюдаем сегодня:
ЦИРК ДА И ТОЛЬКО.
-
Чем меньше БС и срока службы,тем больше это отражается на форме. Юдашкин отдыхает.
-
Вчера вдруг ко мне ВКОНТАКТ прозвонился салага Тима (ник Tima), который спрашивал про Афонина. Очень надеюсь на его рассказ о последних годах Командира -- он преподавал им тогда в кружке Юных моряков Дворца пионеров... Так что, скоро продолжим.
С.Г.
-
Будем ждать.
-
Всем Здравствуйте!
Спасибо большое за память о папе.... Я с интересом все читаю и смотрю.
Татьяна
-
Всем Здравствуйте!Спасибо большое за память о папе.... Я с интересом все читаю и смотрю. Татьяна
Очень приятно.Приветствуем Вас на форуме! :fx:
-
Всем добрый день!Меня зовут Могутов Тимофей.Я был учеником Александра Вячеславовича в "Клубе юных моряков".Пошел я на этот кружок,ещё когда был в начальной школе и ходил (с перерывами)до самого последнего дня.
Позвольте мне воздержаться от каких-либо конкретных дат,потому что детская память далеко не все смогла сохранить.И так меня привели на этот кружок родители,а почему именно туда,они сами сказать уже не могут.И так когда я пришел на кружок в первый раз,то я увидел фантастический кабинет:стены были расписаны вручную,изображены были морские пейзажи с бушующими морем,волны которого врезались в берег,на котором стоял маяк;имелось какое-то оборудование,какая-то радио-установка,штурвал,самодельный перископ,на одной стене было изображено звездное небо (когда свет выключали,то зажигались лампочки,составляющие собой созвездия),на полу краской нарисован морской компас,а в центре кабинета стоял глобус,на котором лампочками были отмечены важнейшие порты мира,при этом этот глобус вертелся с помощью маленького моторчика (естественно глобус тоже самодельный);другими словами-не кабинет,а сказка,будто ты на корабле среди бушующего моря под звездным небом.И вот появляется сам Александр Вячеславович:пожилой мужчины с седыми волосами,но назвать его старым и немощным никак нельзя было,энергия из него била ключом,а голос был крепким и громким.
Первые занятия мы что-то записывали,по-моему историю российского флота.Но самое интересное и самое запоминающееся было потом.
Я помню,как в кабинете выключался свет,загоралась вся иллюминация,из колонок доноситься сильный голос Александра Вячеславовича:"Отдать швартовы!Полный вперед!"...Каждый бежал,кто куда:кто-то за штурвал,кто-то за перископ,кто-то бежал за второй штурвал,кто-то бил в настоящую рынду,а кто-то даже кричал в ответ:"Есть отдать швартовы!Есть полный вперед!".Так мы играли в моряков,из колонок слышны были шум моря и команды нашего капитана,даже иногда
были слышны свист падающей бомбы и гул взрыва.А иногда вместо шума моря и команд мы слушали старые песни про моряков: "Прощайте скалистые горы...На подвиг Отчизна зовет."
Но больше всего мне запомнилось то,что Александр Вячеславович был прекрасным художником,мы даже рисовали картины.Я лично нарисовал одну,помню,что рисовал айсберги.На самом деле я очень плохо рисую и когда мне Александр Вячеславович сказал нарисовать облака,я конечно попытался их нарисовать,но у меня плохо получилось,на следующее занятие я увидел,что облака приняли человеческий вид и не оставалось сомнения,чья уверенная рука сделала мазки.
Я не без гордости могу сказать,что наш кабинет был САМЫМ красивым в ДТЮ,к нам часто заходили гости,при этом Александр Вячеславович гасил свет и включал все огни,запускал шум моря и все просто замирали от восторга!А мы,ученики,были очень горды,что у нас такой отличный учитель и такой красивый кабинет,сделанный его руками.
всегда под конец занятия мы проходили в кают-компанию,где пили чай.Несколько слов о кают-компании:это была небольшая комната,отгороженная от основного кабинета перегородкой,на стенах висело большое количество картин,написанных самим Александром Вячеславовичем.Так же стоял рояль,но я так ни разу и не слышал,чтобы Александр Вячеславович на нем играл (если не ошибаюсь,то он говорил,что рояль расстроен),ещё стоял телевизор,где показывали иногда снятые на камеру небольшие ролики,конечно же на которых было море).И вот когда мы садились за стол,Александр Вячеславович рассказывал нам разные истории из своего морского прошлого,сразу хочется отметить,что про службу он никогда не говорил,больше всего мне запомнился рассказ про то,как ловили "летучую" рыбу (брали дырявые сети рыбаков и выставляли за борт,и рыба,взлетев над водой,сама попадалась в сети).Я помню,как Александр Вячеславович с таким восторгом это рассказывал,он говорил,что у этих рыб очень вкусное мясо.
Я не помню,чтобы Александр Вячеславович был злым.Да,были моменты,когда он нас одергивал,потому что мы были ещё теми сорванцами.Даже когда я чуть не подрался с другим учеником,то Александр Вячеславович только вздохнул,когда я повалил этого этого парня на пол.Конфликт быстро был исчерпан.
Мне запомнился момент,когда в ДТЮ был концерт,наш клуб был действующим лицом,а после концерта Александр Вячеславович так разочаровано мне сказал,что для этого концерта он в два часа ночи перезаписывал музыку (шум моря),а его включили только на несколько секунд.
Помню,как к нам пришли его дочка и внук,как Александр Вячеславович радовался,когда внук ловко управлял машиной на радиоуправлении,заставляя её проезжать между ножками стула.Я увидел,что Александр Вячеславович не только учитель,но ведь и чей-то дедушка.
Но вот настали последние месяцы "Клуба юных моряков".Мне очень хорошо запомнился момент,когда мы узнали,что скоро клуб прекратит свое существование.Мы как всегда под конец занятий пили чай и вдруг Александр Вячеславович достает какую-то бумагу,почему то я зашел к нему за спину и начал читать,я не понял ни слова.Но в моей памяти буквально впечаталось лицо Александра Вячеславовича:грустная полуулыбка,грустные глаза...Это было заявление об уходе.С этого момента я помню все в серых тонах,мы начали разбирать кабинет,мы пилили этот большой глобус,выдвигали из кают-компании рояль,он не пролезал и пришлось подпилить немного ножку,выносили эту тяжеленную радио-установку,которую еле-еле спустили вчетвером на первый этаж,постепенно клуб заканчивал свое существование.Последние занятия мы уже не пили чай под конец занятий,было очень грустно.Настало последнее занятие,Александр Вячеславович раздал нам на память морские карты и мы все ушли.
Вспоминая последнее занятие,мне становится очень стыдно,я не знаю почему,но хотелось побыстрее уйти.Я ушел,так и не сказав очень много,последний раз я видел Александра Вячеславовича около метро "Озерки" (дай Бог,чтобы я не ошибся),он мне принес картину,на которой был изображен берег Ирландии.Он сказал мне покрыть её лаком.
Я помню,как звонил ему буквально за месяц до смерти,9 мая,чтобы поздравить с праздником.Александр Вячеславович спросил у меня,как у меня дела,какой у меня рост,услышав мой ответ сказал: "Будешь самым высоким на флоте!"...Потом я хотел ему позвонить в конце июля на день ВМФ,но что-то меня остановило,может быть предчувствие.Позвонил ему только 23 февраля,подошла женщина,дочка Александра Вячеславовича,на мою просьбу позвать его к телефону в ответ я получил короткое молчание и затем ответ:" А папа умер.",буркнув :"Извините",я положил трубку,так я и узнал о смерти самого лучшего учителя,без преувеличений самого лучшего человека.
Прошло почти 3,5 года после того,как нету Александра Вячеславовича.Нету доброго учителя,нету прекрасного рассказчика и художника...
Я хочу сказать,что именно по Александру Вячеславовичу я понял,каким должен быть настоящий мужчина...
Ребята,которые учились вместе со мной разбрелись кто куда,вот у одного недавно уже дочка родилась,каждый помнит нашего капитана.Но для меня Александр Вячеславович стал больше,чем учитель:мне скоро 18 лет,поступления в институт,а я до сих пор увлекаюсь кораблями,когда я вижу корабли,то сердце радостно бьется...На первом месте в списке предполагаемых вузов у меня Морской Технический университет.
Я полюбил море,ни разу его не увидев...Это заслуга Афонина Александра Вячеславовича бесстрашного командира,отличного преподавателя,мастера на все руки.
Спасибо большое!
Ваш Могутов Тимофей
-
Тимофей, спасибо за очень хороший, добрый рассказ о человеке и настоящем моряке командире корабля разведки бригады ОСНАЗ! Вот только при таких учителях и вырастет новый российский флот. :)
-
Парадное построение команды "Харитона Лаптева" по случаю 40-летия Северного флота (из архива Леонида Данилова). 1973 год, Североморск. На кителе Командира тройная память о драматическом походе 1970-го года: снизу орден Боевого Красного знамени за операцию спасения К-8, сверху памятная медаль 100-летия Ленина (которой наградили всех участников похода) и жетон "За дальний поход" с подвеской учений "Океан"...
-
Парадное построение команды "Харитона Лаптева" по случаю 40-летия Северного флота (из архива Леонида Данилова). 1973 год, Горячие Ручьи.
Сергей, классные фото. Удивительно, что вся команда Харитона уместилась на шаропилотной, при мне строились на юте с двух бортов.
-
Всем добрый день!Меня зовут Могутов Тимофей.Я был учеником Александра Вячеславовича в "Клубе юных моряков".
Вот это настоящее откровение,я похожее испытал,когда замполит устроил на "Таврии" опрос моряков про то как офицеры влияют на их становление и убежден до сих пор,что незаинтересованные и безразличные к своему делу люди не могут ничего сдвинуть и найти изюминку в своем деле,особенно в нашем,поэтому меня всегда разочаровывали выскочки и ничего не стоящие люди,пытающиеся что-то из себя изобразить простым надуванием щек или своим гонором.Спасибо Вам за это откровение!
-
Сергей, классные фото. Удивительно, что вся команда Харитона уместилась на шаропилотной, при мне строились на юте с двух бортов.
Фото, повторяю, не моё (я только немного почистил царапины. Все аплодисменты Данилову). Построения данного я не мог наблюдать, поскольку находясь на фок-мачте налаживал для подъёма флаги расцвечивания... Жду от автора уточнения по дате и персоналиям. Узнал Афонина, Явственного (начальника РТС, на правом фланге строя) и некоторых матросов. Спиной, вероятно, старпом Юрченко? Корабль тогда был выведен на рейд на якоря как ПОЧЁТНЫЙ флагман. Период между походами, поэтому команда почти половинная -- свободные от дежурств вполне могли уместиться там.
Горлов.
-
Хорошая фотография !
-
Корабль под командованием Афонина на рейде Североморска (фото Л. Данилова).
-
Парадное построение команды "Харитона Лаптева" по случаю 40-летия Северного флота (из архива Леонида Данилова). 1973 год, Североморск.
Корабль под командованием Афонина на рейде Североморска (фото Л. Данилова).
Фотки классные!!!Зачет автору и обработчику!!!