Дорогие горячинцы, как справедливо заметил Архипелаг, мы с вами в очередной раз переживаем годовщину последних дней обороы Севатсополя в 1942 году. Давайте вспомним, как это было...
18 июня ценой больших потерь немцам удалась выйти к Северной бухте, Инкерману, Сапун-горе. 21 июня гарнизоном была подорвана 30-я батарея майора Г.А.Александера (у немцев известна как Fort Maxim Gorky-I, подробнее о ней здесь http://www.business-politika.net/history_sev_fort_30.php). Сопротивление батарейцев продолжалось вплоть до 26 июня.
26 июня в Севастополь на двух эскадренных миноносцах, лидере «Ташкент» и двух тральщиках прибыло последнее пополнение - 142-я стрелковая бригада. Корабли разгружались и принимали раненых в Камышовой бухте, которая находилась за городской чертой. На обратном пути у мыса Ай-Тодор вражеские бомбардировщики потопили эсминец «Безупречный».
Боеприпасы, топливо и продовольствие доставлялось теперь в небольших количествах только подводными лодками и транспортными самолетами С-47 «Дуглас» (они же Ли-2).
29 июня, с падением Инкерманских высот, судьба крепости была решена. В советских стрелковых дивизиях осталось по 800 бойцов, в бригадах - по 400. Лишь 9-я бригада морской пехоты и 142-я стрелковая бригада были укомплектованы почти по полному штату. Из-за отсутствия боеприпасов, редкий огонь артиллерии мог оказать оборонявшимся чисто моральную поддержку.
В ночь на 30 июня подразделения 22-й дивизий генерала Вольфа и 24-й дивизии генерала фон Теттана, прикрываемые артогнем и дымовыми завесами, форсировали на моторных лодках Северную бухту. Эта операция сопровождалась концентрированными ударами немецко-румынских сил на всех направлениях. Пехота 170-й дивизии при поддержке реактивных минометов, штурмовых орудий и «голиафов» взяла штурмом Сапун-гору, следом пал Малахов курган. Вечером 30 июня остатки войск СОР стали отходить из Севастополя к бухтам Стрелецкая, Камышовая, Казачья и на мыс Херсонес. Началась агония Приморской армии.
Официальная советская история сообщает, что «3 июля советские войска по приказу Ставки Верховного Главнокомандования оставили Севастополь и были эвакуированы морем. Чтобы не дать противнику возможности помешать эвакуации, части прикрытия в районе Севастополя и на Херсонесском полуострове сдерживали наступление врага, а тем временем по ночам производилась посадка на корабли». Далее демонстрируется схема эвакуации войск и населения.
В действительности эвакуация Севастополя никогда не планировалась, а с 30 июня, после занятия противником Корабельной Стороны, стала просто невозможной. Поэтому в ночь на 1 июля, после доклада адмирала Октябрьского о том, что все возможности для обороны города исчерпаны, по приказу Москвы с мыса Херсонес на подводных лодках Л-23 и Щ-209 и нескольких транспортных самолетах были вывезены только высшие командиры и комиссары СОР - генерал Петров со штабом, командиры дивизий, командование флота, партийное руководство и чины НКВД - всего 498 человек, а также около трех тонн документов и ценностей. Той же ночью отплыли все имевшиеся под рукой исправные плавсредства - на них тоже сажали по спискам, они доставили в кавказские порты 304 человека.
Все остальные - и еще ведущие бой пехотинцы, и раненые в подвалах и штольнях - все были оставлены на берегу (т.н. «войска прикрытия»). Улетели в Анапу последние 18 исправных боевых самолетов, а около 2000 человек наземной обслуги отправились в окопы.
Оставшимся бойцам во главе с командиром 109-й стрелковой дивизий генерал-майором П.Г. Новиковым (крымским татарином) вручили приказ: «...сражаться до последней возможности, после чего... пробиваться в горы, к партизанам». Они держались еще 2 дня.
В ночь на 2 июля личный состав взорвал батарею № 35 (у немцев известна как Fort Maxim Gorky-II; хороший сайт, посвященный батарее http://www.35batery.ru/start_1.html): боекомплект был израсходован полностью. Прибывшие в последний раз два тральщика, две подводные лодки и пять морских охотников вывезли еще около 650 человек.
Инженер А.Н. Шаров, воевавший на Херсонесе до последнего дня, вспоминал: «На берегу скопились тысячи солдат. Когда подошел корабль, люди бросились на деревянный причал, и он рухнул под тяжестью тел. Невозможно было разобрать, кто погиб, а кто выбрался из-под бревен. Штормовая волна. Корабль отошел от берега. Люди бросаются вплавь. Матросы спускают веревки, чтобы помочь солдатам взобраться на палубу Картина была страшная... Вдоль берега под скалами, насколько хватало глаз, лежали убитые бойцы. Узкая кромка буквально устлана телами».
Остатки Приморской армии - более 30 тыс. человек, не имевших боеприпасов, продовольствия, пресной воды, все госпитали и медсанбаты - пытались укрыться в пещерах, расположенных в крутых склонах, напрасно ожидая своей эвакуации. Никто еще не знал, что больше кораблей не будет.
К 4 июля организованное сопротивление на мысе Херсонес было сломлено, к 10-му ликвидированы его последние очаги. Прорваться в горы не удалось почти никому, на малых кораблях и судах на Кавказ были переправлены еще 750 бойцов. Единицы сумели уйти морем на шлюпках, плотах, автомобильных камерах; одних перехватывали вражеские катера, некоторых подобрали советские подлодки.
Всего за 3 дня было вывезено чуть более 2000 человек. На долю остальных выпали смерть и плен.
Из книги В.В. Бешанова «Год 1942 – «учебный»Вот еще подробные материала о последних днях Севастополя...
http://wolfschanze.narod.ru/sevast/1.htmhttp://wolfschanze.narod.ru/sevast/2.htmМеня в свое время очень впечатлила песня из к/ф "Иван Никулин - русский матрос" (фильм 1943 года!), исполненная на каком-то юбилейном концерте пару-тройку лет тому назад. Помню, что исполнял ее солист ансамбля Краснознаменного Черноморского флота, сам себе аккомпанировавший на саксофоне. К сожалению, ее почти не крутят сейчас. В лучшем случае, по поводу Севастополя можно услышать "Заветный камень" Леонида Утесова.
Привожу ее слова:
На ветвях израненного тополя
Теплое дыханье ветерка.
Над пустынным рейдом Севастополя
Ни серпа луны, ни огонька.
В эту ночь кварталами спаленными,
Рассекая грудью мрак ночной,
Шел моряк, прощаясь с бастионами,
С мертвой Корабельной стороной.
Шел моряк над бухтами унылыми,
Где душе все камушки милы...
На кладбище старом, над могилами
Конвоиры вскинули стволы.
Он стоял. Тельняшка полосатая
Пятнами густыми запеклась.
Он сказал: «Повоевал богато я,
С черной вашей сворой бился всласть.
Если ветер разгулялся по полю,
Встань попробуй поперек пути!
Много вас тянулось к Севастополю,
Да немногим пофартит уйти.
Встали здесь на якорь вы не рано ли?
Шторм придет и вырвет якоря».
Вперебой, не в лад, винтовки грянули —
Небо кровью залила заря...
На ветвях израненного тополя
Теплое дыханье ветерка.
Над пустынным рейдом Севастополя
Ни серпа луны, ни огонька.Надеюсь на то, что слова "Встали здесь на якорь вы не рано ли? Шторм придет и вырвет якоря», окажутся пророческими - зокрема відносно новоявлених моряків і їхніх заступників з НАТО.
Говорят, песня эта присутствует в хорошем качестве здесь:
http://morskie-pesni.narod.ru/track14/navetvtop_chir.mp3
