Когда в феврале 1986 года мы вышли из Горячих ручьев, мороз был градусов … не менее 15-ти. По крайней мере, залив парил. Но когда мы вышли за угол, то там температура воздуха была положительной, мне показалось градусов 5 (вот, что значит Атлантика), но сильно штормило. Перед выходом на БС я решил попробовать поснимать на цветную пленку, для чего купил их три штуки, так, для пробы, особо не надеясь реализовать свою задумку. В один из дней, когда мы еще двигались вдоль побережья Норвегии, а шторм достиг отметки 8 баллов (по словам штурмана), я решил попробовать поснимать, как мы штормуем. А как это сделать? Нужно выйти наверх, но на корабле действовал запрет на выход на верхнюю палубу. Решил, втихаря, никого не предупреждая, все-таки, выскочить. Чтобы не возбуждать любопытство у народа, куда это я собрался, я не стал одевать теплую одежду, а пошел как был, в куртке. Через тамбур каюты командира вышел на шкафут, а там, рядом был трап, по которому быстро взбежал на надстройку, и далее по ней, на крышу ходовой рубки. С крыши ходовой, поднялся к антенне станции «Бурлак). Устроившись за антенной, стал ждать момента, когда корабль красиво зароется носом в волну. Ждать пришлось долго. Валы катились один, за одним, а ситуации, для нужной картинки не возникало. Корабль, как правило, медленно, подрагивая корпусом, и временами почти останавливаясь, забирался на гребень вала, и, перевалившись через него, опустив нос, начинал скользить по его обратному склону. Когда дифферент уже почти выравнивался, и нос корабля прекращал движение вниз подходил новый вал, и корабль мягко утыкался носом в его подножие, заглублялся, иногда, практически, по самый планширь фальшборта, после чего начинал мягко взбираться на него. И все начиналось сначала. Корабль взбирается на гребень, съезжает вниз с его обратной стороны, и снова лезет наверх. Так продолжалось основную часть проведенного мною времени, на этой фото сессии. Иногда, ситуация немного менялась. Корабль немного не попадал в такт с валами, и, наткнувшись на очередной вал, легонько (если можно так выразиться) въезжал в него, имея еще небольшой дифферент на нос. При этом, он въезжал в этот вал уже не у подошвы, как было раньше, а несколько повыше, в сам набегающий фронт волны, в результате чего, носовая часть корабля, как бы протыкала этот вал, заглубляясь в него, и тогда вода, переваливаясь через планширь фальшборта, широкой полосой заливала бак. Однако, уже в следующую секунду корабль, поднимаясь на волне, как бы срезал часть надвигающегося на него вала, чем освобождал себя от, пытавшейся притопить его, массы воды, а та, которую корабль успел зачерпнуть через планширь фальшборта, пенясь, проносилась по палубе бака, уходя далее за борт через шпигаты.
За те, почти около получаса проведенные за антенной Бурлака, лишь несколько раз (ну, раза три), удалось увидеть и отснять то, как корабль зарывается в волну, и два, из этих снимков, один из которых оказался лучшим в коллекции, выкладываю здесь. Как мне показалось, этот снимок стоил того, чтобы померзнуть и намокнуть. А получилось это так. Это, конечно, мои впечатления, и поэтому, я пишу как все это воспринимал там, тогда, сидя за антенной. Корабль, по непонятной причине, возможно длина волны, несколько изменилась, или скорость корабля, который скатывался вниз с уходящего из под него гребня, увеличилась. В общем, нос корабля, перевалив через вершину гребня, полетел вниз. И тут я вижу, что происходит нестыковка в прежних синхронных движениях: нос корабля – вал. Нос корабля еще летит вниз, впереди зияет огромная ложбина, на фото она почему-то не такая глубокая (там, сидя за антенной, мне она показалась просто бездной). А вал, вот он, уже рядом, а корабль все еще продолжает движение вниз. Носовая часть корабля, летящая по косой вперед, со всего размаху врезается в крутой склон надвигающегося вала. Врезавшись, корабль, словно уткнувшись в стену, замер на мгновение, по корпусу пробежала легкая дрожь. Из-под фальшборта ввысь вырывается гладенькая, в темных полосках светло-зеленая стена, (пишу сейчас, что светло-зеленая, так как на фото она, да и вода вокруг, синие, а тогда, все было больше зеленовато. Кстати, на фото, где сняты полосы летящей воды, цвет наиболее соответствует тому цвету, о котором говорю я). Так вот, продолжаю. Вырвалась гладенькая, в темных полосках светло-зеленая стена, окаймленная белой пеной. При этом с ростом этой стены, нос корабля продолжал, как нож в масло, входить в эту надвигающуюся на него, в белесых прожилках пены, стену, а та, в полете, стала ломаться, превращаясь из сплошной стены в огромные вертикальные струи. Нос корабля, фальшборт и часть палубы скрылись в этих потоках, а на меня полетели вертикальные струи, который можно сравнить, ну точь-в-точь, как летит, например, вода из ведра, когда её резким движением как бы подбрасываешь вверх. Быстро присев за антенну, посильнее, держась за ее выступы, прижался к ней, чтобы хоть как-то спрятаться от летящих потоков воды. Когда летящие струи барабанным боем прогрохотали по ограждению носового РПУ, на меня, хлынул поток, отраженной от его стен, соленой, и довольно холодной воды. Б-р-р-р! Укрываясь за антенной, я, помимо наблюдения за наступающими валами, еще и озирался по сторонам. А по сторонам, в это время творилось что-то невообразимое. Волны, отраженные от борта корабля сталкивались с надвигающимися валами, образуя пенную круговерть, всплески которой проносились мимо меня в каком-то десятке метров. И высота этих волн была выше, чем ступенька на РПУ, которая была за моей спиной. Вот так я и сидел: то выглядывая из-за антенны, то прячась за нее, то, когда между валами возникал пробел, взирал по сторонам, рассматривая, как беснуется за бортом океан.
На самом первом фото – ССВ-502 Закарпатье. Стрелкой указана антенна станции, за которой прятался я. Желтой тонкой линией – путь из тамбура каюты командира к месту съемки.
[/quote]
