Пережил несколько "Кумж". Хорошо помню, как в 1978 году, летом славные военные строители мыли дорогу от Полярного до Гаджиево швабрами и с мылом. А в Гаджиево красили осушку кузбаслаком. Но лучше П.Ефремова пока никто это мероприятие не описал. Хотя у Покровского есть глава о необычной фляжке и дырках в тапках.
Кумжа
«Если что то заметил, присмотрись:
шевелится - отдай честь, не шевелится красить!»
(Одна из флотских истин)
Мероприятие, о котором пойдет речь, имело место всегда, везде, и в любых вооруженных силах всех времен и народов.
Мероприятие под чудным названием «Кумжа»- больше показ товара лицом, чем отчет о проделанном. Но все равно интересно. Раз в год, весной, как правило в Западной Лицце на уровне министерства обороны проводят смотрины. К пирсам со всего Северного флота сгоняют лодки всех возможных проектов.От атомоходов до дизелюх. По одной из серии. Надводников готовят в Североморске. В назначенную дату самолеты выбрасывают на Кольскую землю десант из выпускников Академии Генштаба. Заплесневевшим в кабинетах офицерам за трое суток предстоит познакомиться с флотом, хотя бы в общих чертах. Чтобы доростя до маршальских звезд иметь понятие кого посылаешь в бой. У большинства выпускников знакомство с кораблями до этого ограничивалось телевизором и рассказами друзей. Теперь же, кто с детским восторгом, кто с генеральским апломбом они устремляются на показуху. Железные игрушки посмотреть, да пользуясь флотским гостеприимством пропустить стопарик- другой.
Для подводников среднего звена, «Кумжа»- дело хлопотное, для командования- прибыльное. Больших погонов на «Кумже» шастает много. Показать свой корабль в наивыгоднейшем свете- прямая дорога наверх. Пусть заметят и запомнят. Вот тут- то командование из штанов и выпрыгивает, кто на что горазд.
Драили корабль суток трое без передыха. Беспрецедентно. До кругов в глазах. Весь экипаж вымыли, постригли, переодели в новое РБ, пришили белые больничные воротнички и осмотрели вплоть до ушей. Выкрасили и почистили все, на что может упасть взгляд. Вечером, осматривая РПК в последний раз, командир приметил недостаточно приемлимую покраску рубочного люка, и люков 1 и 10 отсеков. Возражений, что краска к утру не высохнет, командир не принял. Постановил: красить и точка! Загнанный экипаж бросился устранять замечание, удовлетворенный обходом командир спать.
Подъем произвели на час раньше. Спешно позавтракали. Две трети экипажа усадили в автобус, и от греха подальше увезли в поселок. Чтобы не отсвечивали. Пусть погуляют и не путаются под ногами. На борту осталась инициативная команда по встрече, состоящая из группы «К»,вахты, командиров отсеков и естественно службы снабжения.
В девять утра показуха началась. Экскурсантов было много, и шли они в три потока. Группы вели оба старпома и помощник. Первая компания состояла преимущественно из космонавтов и вел их большой старпом. Спустившись через рубочный люк в ЦП, поглазев на приборы и в перископ, поцокав языком, выпускники шли в первый отсек рассматривать торпеды. Насмотревшись на оружие, звездопроходцы через весь корабль шли в корму, и из десятого отсека выходили наверх. Во втором отсеке командир приглашал наиболее выдающихся к себе в каюту на рюмку «чая». Холодильник в командирской каюте был загодя утрамбован гигантским количеством бутербродов, а в морозильнике штабелем охлаждались литров десять разбавленного спирта. Остальных будущих стратегов тоже не обижали. По ходу осмотра их заводили в кают- компанию, где хлебосольный зам, наливал, вручал традиционную воблину, банку компота и щедрой рукой раскидывал горы закуски. Стратеги потребляли горячительное с удовольствием, благо на «огненную» воду командир не поскупился. Многим, этап прохождения через кают- компанию нравился так, что они возвращались раза по три, ссылаясь на запутанность коридоров.
Космонавты люди бывалые, удивить их трудновато. Поток прошел без казусов, глупых вопросов не задавали, в общем довольно цивилизованно. Омрачила общее впечятление одна незначительная неловкость. Краска в люках, вопреки приказу командира осмелилась не высохнуть. Так, что вышли покорители от нас с выкрашенными спинами, очистив своими мундирами дорогу следующим.
Дальше повалили авиаторы, танкисты и пехота. Казалось предусмотрели все. В каждом отсеке вахта, всех входящих встречал донельзя заинструктированный командир отсека. В доступной для сухопутного понимания форме рассказывал, что располагается в отсеке, что можно трогать, что нельзя, куда идти, куда не стоит. Но природное любопытство академиков плюс разбавленное «шило» брало верх. Заблудившихся было не счесть(ума не приложу, как можно заблудиться на корабле: труба, она и есть труба. Один задраился в гальюне, не постигнув хитроумность корабельных кремальер, не смог открыться и полчаса молотил всеми конечностями по двери, пока его не освободили. Другой, посидев в каюте у командира подольше других, битый час метался по палубам в поисках выхода, и пугая вахтенных грозным генеральским видом и остекленевшими глазами. А в восьмом турбинном отсеке, один пехотных дел мастер увидел в тамбур- шлюзе люк вниз, в машину(машинное отделение) и бесстрашно нырнул вниз. Отряд не заметил потери бойца. Группа перешла в следующий отсек. Старшина восьмого мичман Птушко, вспомнил о незакрытом люке, и пока не нагрянула следующая экскурсия быстренько его задраил и запер тамбур- шлюз. Генерал же очутившись в машине, имел несчастье отдалиться от люка метра на три. Обилие клацающих и рычащих механизмов и клапанов, дичайшая жара, струи пара, лющаяся отовсюду вода и всеподавляющий рев турбины пехотинцу не понравился. Он повернул назад. Не тут- то было. Люк оказался намертво задраен. Вот здесь пехота и запаниковала. О втором выходе он естественно не знал. На тот момент вахтенный турбинист матрос Рий мирно дремал возле маневрого устройства. Справедливо полагая, что генералы в машину не сунутся, Рий с профессиональным пренебрежением к шуму посапывал на ватнике. Позднее он рассказывал, что проснулся от леденящих душу криков, перекрывающих шум всех механизмов. В поисках выхода из этой преисподней пехотинец добрался до трюма и обратно. Вымокши до нитки, покрывшись слоем турбинного масла, насквозь прогретый паром генерал после всех приключений окончательно впал в панику. Здесь и пригодился отработанный годами командный голос. Даже старшина клялся, что слышал незнакомые звуки идущие снизу, но значения им не придал. Когда Рий отыскал бедолагу, тот умудрился застрять между горячими паропроводами, и с глазами полными слез корчился не в силах освободиться. В состоянии полной прострации мокрого и полусваренного генерала проводили в кают- компанию. Общими усилиями влили вовнутрь дополнительную порцию спирта, дали отдышаться и под руки вывели на пирс. Даю голову на отсечение: даже в обмен на маршальский жезл пехотинец больше ногой не ступит на борт корабля.
Я тогда командовал десятым отсеком. Задницей корабля. Ничего особо интересного, кроме ВСУ, гальюна и токарного станка в отсеке нет. Но сухопутные деятели очень радовались, узрев среди чуждого им железа, что- то знакомое и родное. Токарный станок оказался единственным механизмом на корабле понятным всем посетителям. Весь день мне пришлось метать бисер перед выходящими наверх генштабистами, расписывая достоинства токарного дела в море, походе и боевом дежурстве. Ни о чем другом, ни один из них не спросил. Да еще! Мне пришлось ежеминутно смывать в гальюне унитаз. Высоких гостей кто- то чересчур умный проинструктировал, что мол у подводников места общего пользования особенные, неправильно смыл, и получи обратно, в лицо все что выдавил. Доля истины в этом утверждении есть. Но задачу забросать испражнениями звезд генштаба перед нами не ставили, гальюны работали в нормальном режиме, бояться было нечего. Сухопутные братья по оружию объяснениям не верили, очень конфузились ,но в трусости признаться стыдились. А вследствии того, что корабль они покидали через мой отсек, наш гальюн превратился в своеобразную Мекку для подуставшего генералитета. Совершая по очереди акты вандализма над нержавеющим флотским унитазом, генераллисимусы будущих войн покидали отсек потупив глаза, и «забыв» нажать на педаль смыва. Я же в течении дня старательно смывал следы их пребывания. Поработал ассенизатором на славу. Столько генеральского дерьма сразу, я не видел за всю оставшуюся службу!
Вечером итоги в ЦП подводил механик. Командир, оба старпома, замполит, по причине оживленного общения с московскими гостями пластом лежали по каютам. Наутро приехал командир дивизии, с мешками под глазами, но оживленно- радостный. Перед строем экипаж похвалили, вылили массу ласковых слов и дали часа три на отдых. В грязь лицом, судя по всему мы не ударили. В Североморске москвичи посещая надводников наперебой расхваливали наш ракетоносец, щедрость и широту наших душ и провизионок. Наверно столько, сколько мы, им никто не наливал. Шутка ли, месячная норма спирта всего крейсера рассосалась в кровеносных сосудах экскурсантов за один день. Интенданты подвывая от обиды, несколько месяцев втихаря списывали проглоченное генштабистами продовольствие. Боцман охал и хватался за голову, пересчитывая оставшиеся после набега банки с краской. Командира начали расхваливать на каждом углу, и тащить в приказном порядке на корабль кого не попадя. От депутатов до артистов. Ну и высокие военные чины естественно. Ажиотаж постепенно стихал, но окончательно и бесповоротно от отрыжки «Кумжи» экипаж избавился только через полгода.
Автор
Тема: Галерея невероятных случаев (Прочитано 172969 раз)